Люблю когда меня посещает подруга Вдохновение!
Я уже сшила три Рождественских ангела,сделала ёлку из ниток,декорированную банку Новогоднюю...Потом засунула в нее маленькую веточку ёлки и чем не красота?
И начала рисовать новое творение.
Чистота в комнате долго не жила.Сегодня опять буду чистку наводить...
Классно так.Можно творить искусство прямо из подручных вещей.И получается очень даже не плохо.
Потом буду украшать обычный ёлочный шар,еще не придумала чем....Скоро придумаю...
Третий день не знаю где же мой фотик.Прибралась,Ёпть,на свою голову.Ниче,сегодня найду,а завтра поеду фоткать в город...

---

Поставила ёлку.Нарядила.Если в детстве я это делала где то в 4-5 часов вечера,то теперь в 11-12.Кот уже метит глаз на игрушки и гирлянду.А фигушки!У меня на готов веник и вода.Пусть только попробует!
З.Ы Это будет война.!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Усталость. У меня ужасная усталость.Хм,было бы от чего.Может,хандра?
Надо витаминчиков попить,глядишь и настрой поднимется!

---

27.12.2010 в 17:27

Пишет  ДавыдоФФ:

Художник-иллюстратор Chrissie Snelling

много

---

Сегодня увидела старенькую бабушку,которая купила ёлку и как она радовалась!Я не знаю,может её дома ждут внуки,а может она придет домой и одна будет наряжать эту ёлку.Но как меня трогают за душу те моменты, когда люди радуются всему даже на первый взгляд не значительному.Для них это может иметь очень огромное значение.Может, они хотят сделать счастливыми родных и сами от этого счастливы.Так вот,эта бабушка так улыбалась,когда несла елку,что я сама лыбится начала.
А прикиньте сколько людей точно так же радуются и ждут?Много.Очень даже много.И это меня успокаивает.Это согревает.Надо делать этот мир лучше.Так и должно быть..

---

Классная песня...

---

Еще одна рульная песня!

---

Выпал снежок.Типа радует.
Осваиваю фотошоп.Нифига не получается.Ну,что то получается,но не значительное.
И откуда только появляются эти депрессивные настроения?!А,хотя,чё за тупые вопросы...
Надо настроится на праздник,и не занимать голову ерундой.Пойду рисовать...

---

Люблю эту песню.

---

Кста,я закончил изготовление карты желаний.Что ж будем визуализировать!

---

Сегодня ходили за елкой.Купили самую пышную и класифую!
Ну,как маме объяснить что у меня на столе не куча мусора,а творческий беспорядок!?Придется убирать....
Выходить куда либо нет никакой охоты.Слушаю Skillet и настроение такое же.Скачала телефон пару книг(ужасов и прозу).
Тупо рисую.Каждый день.Больше мне делать нефиг.Телек надоел.Никто не звонит и не пишет.Какое то странное ощущение в душе.Ожидание чего то.Зашибись ,блин.Новый год, афигеть!

---

Ганс Христиан Андерсен

Ганс Христиан Андерсен. Оле-Лукойе

Обожаю эту сказку.И Оле-Лукойе!

---------------------------------------------------------------------------
Перевод А.Ганзен
---------------------------------------------------------------------------

Никто на свете не знает столько сказок, сколько знает их Оле-Лукойе.
Вот мастер-то рассказывать!
Вечером, когда дети преспокойно сидят за столом или на своих
скамеечках, является Оле-Лукойе. В одних чулках он тихо-тихо подымается по
лестнице; потом осторожно приотворит дверь, неслышно шагнет в комнату и
слегка прыснет детям в глаза сладким молоком. В руках у него маленькая
спринцовка, и молоко брызжет из нее тоненькой-тоненькой струйкой. Тогда веки
у детей начинают слипаться, и они уж не могут разглядеть Оле, а он
подкрадывается к ним сзади и начинает легонько дуть им в затылки. Подует - и
головки у них сейчас отяжелеют. Это совсем не больно, - у Оле-Лукойе нет
ведь злого умысла; он хочет только, чтобы дети угомонились, а для этого их
непременно надо уложить в постель! Ну вот он и уложит их, а потом уж
начинает рассказывать сказки.
Когда дети заснут, Оле-Лукойе присаживается к ним на постель. Одет он
чудесно: на нем шелковый кафтан, только нельзя сказать, какого цвета - он
отливает то голубым, то зеленым, то красным, смотря по тому, в какую сторону
повернется Оле. Под мышками у него по зонтику: один с картинками, который он
раскрывает над хорошими детьми, и тогда им всю ночь снятся чудеснейшие
сказки, а другой совсем простой, гладкий, который он развертывает над
нехорошими детьми; ну, они и спят всю ночь как чурбаны, и поутру
оказывается, что, они ровно ничего не видали во сне!
Послушаем же о том, как Оле-Лукойе навещал каждый вечер одного
маленького мальчика, Яльмара, и рассказывал ему сказки! Это будет целых семь
сказок, - в неделе ведь семь дней.


ПОНЕДЕЛЬНИК



- Ну вот, - сказал Оле-Лукойе, уложив Яльмара в постель, - теперь
украсим комнату!
И в один миг все комнатные цветы выросли, превратились в большие
деревья, которые протянули свои длинные ветви вдоль стен к самому потолку;
вся комната превратилась в чудеснейшую беседку. Ветви деревьев были усеяны
цветами; каждый цветок по красоте и запаху был лучше розы, а вкусом (если бы
только вы захотели его попробовать) слаще варенья; плоды же блестели, как
золотые. Еще на деревьях были пышки, которые чуть не лопались от изюмной
начинки. Просто чудо что такое! Вдруг поднялись ужасные стоны в ящике стола,
где лежали учебные принадлежности Яльмара.
- Что там такое? - сказал Оле-Лукойе, пошел и выдвинул ящик.
Оказалось, что это рвала и метала аспидная доска: в решение написанной
на ней задачи вкралась ошибка, и все вычисления готовы были распасться;
грифель скакал и прыгал на своей веревочке, точно собачка; он очень желал
помочь делу, да не мог. Громко стонала и тетрадь Яльмара; просто ужас брал,
слушая ее! На каждой ее странице в начале каждой строки стояли чудесные
большие и маленькие буквы, - это была пропись; возле же шли другие,
воображавшие, что держатся так же твердо Их писал сам Яльмар, и они,
казалось, спотыкались об линейки, на которых должны были бы стоять.
- Вот как надо держаться! - говорила пропись. - Вот так, с легким
наклоном вправо!
- Ах, мы бы и рады, - отвечали буквы Яльмара, - да не можем! Мы такие
плохонькие!
- Так вас надо немного подтянуть! - сказал Оле-Лукойе.
- Ай, нет, нет! - закричали они и выпрямились так, что любо было
глядеть.
- Ну, теперь нам не до сказок! - сказал Оле-Лукойе. - Будем-ка
упражняться! Раз- два! Раз-два!
И он довел буквы Яльмара до того, что они стояли ровно и бодро, как
любая пропись. Но когда Оле-Лукойе ушел и Яльмар утром проснулся, они
выглядели такими же жалкими, как прежде.


ВТОРНИК



Как только Яльмар улегся, Оле-Лукойе дотронулся своею волшебною
спринцовкой до мебели, и все вещи сейчас же начали болтать между собою; все,
кроме плевательницы; эта молчала и сердилась про себя на их суетность:
говорят только о себе да о себе и даже не подумают о той, что так скромно
стоит в углу и позволяет в себя плевать!
Над комодом висела большая картина в золоченой раме; на ней была
изображена красивая местность: высокие старые деревья, трава, цветы и
широкая река, убегавшая мимо чудных дворцов, за лес, в далекое море.
Оле-Лукойе дотронулся волшебною спринцовкой до картины, и нарисованные
на ней птицы запели, ветви деревьев зашевелились, а облака понеслись по
небу; видно было даже, как скользила по картине их тень.
Затем Оде приподнял Яльмара к раме, и мальчик стал ногами прямо в
высокую траву. Солнышко светило на него сквозь ветви деревьев, он добежал к
воде и уселся в лодочку, которая колыхалась у берега. Лодочка была выкрашена
красною и белою краской, паруса блестели, как серебряные, и шесть лебедей в
золотых коронах с сияющими голубыми звездами на головах повлекли лодочку
вдоль зеленых лесов, где деревья рассказывали о разбойниках и ведьмах, а
цветы - о прелестных маленьких эльфах и о том, что рассказывали им бабочки.
Чудеснейшие рыбы с серебристою и золотистою чешуей плыли за лодкой,
ныряли и плескали в воде хвостами; красные, голубые, большие и маленькие
птицы летели за Яльмаром двумя длинными вереницами; комары танцевали, а
майские жуки гудели "Бум! Бум!"; всем хотелось провожать Яльмара, и у
каждого была для него наготове сказка. Да, вот это было плаванье! Леса то
густели и темнели, то становились похожими на чудеснейшие сады, освещенные
солнцем и усеянные цветами. По берегам реки возвышались большие хрустальные
и мраморные дворцы; на балконах их стояли принцессы, и все это были знакомые
Яльмару девочки, с которыми он часто играл.
Они протягивали ему руки, и каждая держала в правой руке славного
обсахаренного пряничного поросенка, - такого редко купишь у торговки.
Яльмар, проплывая мимо, хватался за один конец пряника, принцесса крепко
держалась за другой, и пряник разламывался пополам; каждый получал свою
долю: Яльмар побольше, принцесса поменьше. У всех дворцов стояли на часах
маленькие принцы; они отдавали Яльмару честь золотыми саблями и осыпали его
изюмом и оловянными солдатиками, - вот что значит настоящие-то принцы!
Яльмар плыл через леса, через какие-то огромные залы и города...
Проплыл он и через тот город, где жила его старая няня, которая нянчила его,
когда он был еще малюткой, и очень любила своего питомца. И вот он увидал
ее; она кланялась, посылала ему рукою воздушные поцелуи и пела хорошенькую
песенку, которую сама сложила и прислала Яльмару:

Мой Яльмар, тебя вспоминаю
Почти каждый день, каждый час!
Сказать не могу, как желаю
Тебя увидеть вновь хоть раз!
Тебя ведь я в люльке качала,
Учила ходить, говорить
И в щечки и в лоб целовала,
Так как мне тебя не любить!
Люблю тебя, ангел ты мой дорогой!
Да будет вовеки господь бог с тобой!

И птички подпевали ей, цветы приплясывали, а старые ивы кивали, как
будто Оле-Лукойе и им рассказывал сказку.


СРЕДА



Ну и дождь лил! Яльмар слышал этот страшный шум даже во сне; когда же
Оле-Лукойе открыл окно, оказалось, что вода стояла вровень с подоконником.
Целое озеро! Зато к самому дому причалил великолепнейший корабль.
- Хочешь прокатиться, Яльмар? - спросил Оле. - Побываешь ночью в чужих
землях, а к утру - опять дома!
И вот Яльмар, разодетый по-праздничному, очутился на корабле. Погода
сейчас же прояснилась, и они поплыли по улицам, мимо церкви, - кругом было
одно сплошное огромное озеро. Наконец они уплыли так далеко, что земля
совсем скрылась из глаз. По поднебесью неслась стая аистов; они тоже
собрались в чужие теплые края и летели длинною вереницей, один за другим.
Они были в пути уже много-много дней, и один из них так устал, что крылья
почти отказывались ему служить. Он летел позади всех, потом отстал и начал
опускаться на своих распущенных крыльях все ниже и ниже, вот взмахнул ими
еще раза два, но... напрасно! Скоро он задел за мачту корабля, скользнул по
снастям и - бах! - упал прямо на палубу.
Юнга подхватил его и посадил в птичник к курам, уткам и индейкам.
Бедняга аист стоял и уныло озирался кругом.
- Ишь какой! - сказали куры.
А индейский петух надулся, как только мог, и спросил у аиста, кто он
таков; утки же пятились, подталкивая друг друга крыльями, и крякали:
"Дур-рак! Дур-рак!"
И аист рассказал им о жаркой Африке, о пирамидах и о страусах, которые
носятся по пустыне с быстротой диких лошадей, но утки ничего не поняли и
опять стали подталкивать одна другую:
- Ну не дурак ли он?
- Конечно, дурак! - сказал индейский петух и сердито забормотал. Аист
замолчал и стал думать о своей Африке.
- Какие у вас чудесные тонкие ноги! - сказал индейский петух. - Почем
аршин?
- Кряк! Кряк! Кряк! - закрякали смешливые утки, но аист как будто и не
слыхал.
- Могли бы и вы посмеяться с нами! - сказал аисту индейский петух. -
Очень забавно было сказано! Да куда, это, верно, слишком низменно для него!
Вообще нельзя сказать, чтобы он отличался понятливостью! Что ж, будем
забавлять себя сами!
И курицы кудахтали, утки крякали, и это их ужасно забавляло.
Но Яльмар подошел к птичнику, открыл дверцу, поманил аиста, и тот
выпрыгнул к нему на палубу, - он уже успел отдохнуть. И вот аист как будто
поклонился Яльмару в знак благодарности, взмахнул широкими крыльями и
полетел в теплые края. А курицы закудахтали, утки закрякали, индейский же
петух так надулся, что гребешок у него весь налился кровью.
- Завтра из вас сварят суп! - сказал Яльмар и проснулся опять в своей
маленькой кроватке.
Славное путешествие сделали они ночью с Оле-Лукойе!


ЧЕТВЕРГ



- Знаешь что? - сказал Оле-Лукойе. - Только не пугайся! Я сейчас покажу
тебе мышку! - И правда, в руке у него была прехорошенькая мышка. - Она
явилась пригласить тебя на свадьбу! Две мышки собираются сегодня ночью
вступить в брак. Живут они под полом в кладовой твоей матери. Чудесное
помещение, говорят!
- А как же я пролезу сквозь маленькую дырочку в полу? - спросил Яльмар.
- Уж положись на меня! - сказал Оле-Лукойе. - Ты у меня сделаешься
маленьким.
И он дотронулся до мальчика своею волшебною спринцовкой. Яльмар вдруг
стал уменьшаться, уменьшаться и наконец сделался величиною всего с пальчик.
- Теперь можно будет одолжить мундир у оловянного солдатика. Я думаю,
этот наряд будет вполне подходящими мундир ведь так красит, ты же идешь в
гости!
- Ну хорошо! - согласился Яльмар, переоделся и стал похож на
образцового оловянного солдатика.
- Не угодно ли вам сесть в наперсток вашей матушки? - сказала Яльмару
мышка. - Я буду иметь честь отвезти вас.
- Ах, неужели вы сами будете беспокоиться, фрекен! - сказал Яльмар, и
вот они поехали на мышиную свадьбу.
Проскользнув в дырочку, прогрызенную мышами в полу, они попали сначала
в длинный узкий коридор, здесь как раз только и можно было проехать в
наперстке. Коридор был ярко освещен гнилушками.
- Ведь чудный запах? - спросила мышка-возница. - Весь коридор смазан
салом! Что может быть лучше?
Наконец добрались и до самой залы, где праздновалась свадьба. Направо,
перешептываясь и пересмеиваясь между собой, стояли все мышки-дамы, а налево,
покручивая лапками усы, - мышки-кавалеры, а посередине, на выеденной корке
сыра, возвышались сами жених с невестой и страшно целовались на глазах у
всех. Что ж, они ведь были обручены и готовились вступить в брак.
А гости все прибывали да прибывали; мыши чуть не давили друг друга
насмерть, и вот счастливую парочку оттеснили к самым дверям, так что никому
больше нельзя было ни войти, ни выйти. Зала, как и коридор, вся была смазана
садом; другого угощенья и не было; а на десерт гостей обносили горошиной, на
которой одна родственница новобрачных выгрызла их имена, то есть, конечно,
всего-навсего первые буквы. Диво, да и только!
Все мыши объявили, что свадьба была великолепная и что время проведено
очень приятно.
Яльмар поехал домой. Довелось ему побывать в знатном обществе, хоть и
пришлось порядком съежиться и облечься в мундир оловянного солдатика.


ПЯТНИЦА



- Просто не верится, сколько есть пожилых людей, которым страх как
хочется залучить меня к себе! - сказал Оле-Лукойе. - Особенно желают этого
те, кто сделал что-нибудь дурное. "Добренький, миленький Оле, - говорят они
мне, - мы просто не можем сомкнуть глаз, лежим без сна всю ночь напролет и
видим вокруг себя все свои дурные дела. Они, точно гадкие маленькие тролли,
сидят по краям постели и брызжут на нас кипятком. Хоть бы ты пришел и
прогнал их. Мы бы с удовольствием заплатили тебе, Оле! - добавляют они с
глубоким вздохом. - Спокойной же ночи, Оле! Деньги на окне!" Да что мне
деньги! Я ни к кому не прихожу за деньги!
- Что будем делать сегодня ночью? - спросил Яльмар.
- Не хочешь ли опять побывать на свадьбе? Только не на такой, как
вчера. Большая кукла твоей сестры, та, что одета мальчиком и зовется
Германом, хочет повенчаться с куклой Бертой; кроме того, сегодня день
рождения куклы, и потому готовится много подарков!
- Знаю, знаю! - сказал Яльмар. - Как только куклам понадобится новое
платье, сестра сейчас празднует их рождение или свадьбу. Это уж было сто
раз!
- Да, а сегодня ночью будет сто первый и, значит, последний! Оттого и
готовится нечто необыкновенное. Взгляни-ка!
Яльмар взглянул на стол. Там стоял домик из картона; окна были
освещены, и все оловянные солдатики держали ружья на караул. Жених с
невестой задумчиво сидели на полу, прислонившись к ножке стола; да, им было
о чем задуматься! Оле-Лукойе, нарядившись в бабушкину черную юбку, обвенчал
их, и вот вся мебель запела на мотив марша забавную песенку, которую написал
карандаш:

Затянем песенку дружней,
Как ветер, пусть несется!
Хотя чета наша, ей-ей,
Ничем не отзовется.
Из лайки оба и торчат
На палках без движенья,
Зато роскошен их наряд -
Глазам на загляденье!
Итак, прославим песней их:
Ура, невеста и жених!

Затем молодые получили подарки, но отказались от всего съедобного: они
были сыты своей любовью.
- Что ж, поехать нам теперь на дачу или отправиться за границу? -
спросил молодой.
На совет пригласили опытную путешественницу ласточку и старую курицу,
которая уже пять раз была наседкой. Ласточка рассказала о теплых краях, где
зреют сочные, тяжелые виноградные кисти, где воздух так мягок, а горы
расцвечены такими красками, о каких здесь не имеют и понятия.
- Там нет зато нашей кудрявой капусты! - сказала курица. - Раз я со
всеми своими цыплятами провела лето в деревне; там была целая куча песку, в
котором мы могли рыться и копаться сколько угодно! Кроме того, нам был
открыт вход в огород с капустой! Ах, какая она была зеленая! Не знаю, что
может быть красивее!
- Да, ведь один кочан похож на другой как две капли воды! - сказала
ласточка. - К тому же здесь так часто бывает дурная погода.
- Ну, к этому можно привыкнуть! - сказала курица.
- А какой тут холод! Того и гляди замерзнешь! Ужасно холодно!
- То-то и хорошо для капусты! - сказала курица. - Да, наконец, и у нас
бывает тепло! Ведь четыре года тому назад лето стояло у нас целых пять
недель! Да какая жарища-то была! Все задыхались! Кстати сказать, у нас нет
тех ядовитых тварей, как у вас там! Нет и разбойников! Надо быть отщепенцем,
чтобы не находить нашу страну самою лучшею в мире! Такой недостоин и жить в
ней! - Тут курица заплакала. - Я ведь тоже путешествовала, как же! Целых
двенадцать миль проехала в бочонке! И никакого удовольствия нет в
путешествии!
- Да, курица - особа вполне достойная! - сказала кукла Берта, - Мне
тоже вовсе не нравится ездить по горам - то вверх, то вниз! Нет, мы переедем
на дачу в деревню, где есть песочная куча, и будем гулять в огороде с
капустой.
На том и порешили.


СУББОТА



- А сегодня будешь рассказывать? - спросил Яльмар, как только
Оле-Лукойе уложил его в постель.
- Сегодня некогда! - ответил Оле и раскрыл над мальчиком свой красивый
зонтик, - Погляди-ка вот на этих китайцев!
Зонтик был похож на большую китайскую чашу, расписанную голубыми
деревьями и узенькими мостиками, на которых стояли маленькие китайцы и
кивали головами.
- Сегодня надо будет принарядить к завтрашнему дню весь мир! -
продолжал Оде, - Завтра ведь праздник, воскресенье! Мне надо пойти на
колокольню - посмотреть, вычистили ли церковные карлики все колокола, не то
они плохо будут звонить завтра; потом надо в поле - посмотреть, смел ли
ветер пыль с травы и листьев. Самая же трудная работа еще впереди: надо
снять с неба и перечистить все звездочки. Я собираю их в свой передник, но
приходится ведь нумеровать каждую звездочку и каждую дырочку, где она
сидела, чтобы йотом разместить их все по местам, иначе они плохо будут
держаться и посыпятся с неба одно за другой!
- Послушайте-ка, вы, господин Оле-Лукойе! - сказал вдруг висевший на
стене старый портрет. - Я прадедушка Яльмара и очень вам признателен за то,
что вы рассказываете мальчику сказки; но вы не должны извращать его понятий.
Звезды нельзя снимать с неба и чистить. Звезды - такие же светила, как наша
Земля, тем- то они и хороши!
- Спасибо тебе, прадедушка! - отвечал Оле-Лукойе. - Спасибо! Ты - глава
фамилии, родоначальник, но я все-таки постарше тебя! Я старый язычник;
римляне и греки звали меня богом сновидений! Я имел и имею вход в знатнейшие
дома и знаю, как обходиться и с большими и с малыми! Можешь теперь
рассказывать сам!
И Оле-Лукойе ушел, взяв под мышку свой зонтик.
- Ну уж, нельзя и высказать своего мнения! - сказал старый портрет.
Тут Яльмар проснулся.


ВОСКРЕСЕНЬЕ



- Добрый вечер! - сказал Оле-Лукойе.
Яльмар кивнул ему, вскочил и повернул прадедушкин портрет лицом к
стене, чтобы он опять не вмешался в разговор.
- А теперь ты расскажи мне сказки про пять зеленых горошин, родившихся
в одном стручке, про петушиную ногу, которая ухаживала за куриной ногой, и
про штопальную иглу, что воображала себя швейной иголкой.
- Ну, хорошенького понемножку! - сказал Оле-Лукойе. - Я лучше покажу
тебе кое- что. Я покажу тебе своего брата, его тоже зовут Оле-Лукойе, но он
ни к кому не является больше одного раза в жизни. Когда же явится, берет
человека, сажает к себе на коня и рассказывает ему сказки. Он знает только
две: одна так бесподобно хороша, что никто и представить себе не может, а
другая так ужасна, что... да нет, невозможно даже и сказать - как!
Тут Оле-Лукойе приподнял Яльмара, поднес его к окну и сказал:
- Сейчас увидишь моего брата, другого Оле-Лукойе. Люди зовут его также
Смертью. Видишь, он вовсе не такой страшный, каким рисуют его на картинках!
Кафтан на нем весь вышит серебром, что твой гусарский мундир; за плечами
развевается черный бархатный плащ! Гляди, как он скачет!
И Яльмар увидел, как мчался во весь опор другой Оле-Лукойе и сажал к
себе на лошадь и старых и малых. Одних он сажал перед собою, других позади;
но сначала всегда спрашивал:
- Какие у тебя отметки за поведение?
- Хорошие! - отвечали все.
- Покажи-ка! - говорил он.
Приходилось показать; и вот тех, у кого были отличные или хорошие
отметки, он сажал впереди себя и рассказывал им чудную сказку, а тех, у кого
были посредственные или плохие, - позади себя, и эти должны были слушать
страшную сказку.
Они тряслись от страха, плакали и хотели спрыгнуть с лошади, да не
могли - они сразу крепко прирастали к седлу.
- Но ведь Смерть - чудеснейший Оле-Лукойе! - сказал Яльмар. - И я
ничуть не боюсь его!
- Да и нечего бояться! - сказал Оле. - Смотри только, чтобы у тебя
всегда были хорошие отметки!
- Вот это поучительно! - пробормотал прадедушкин портрет. - Все-таки,
значит, не мешает иногда высказать свое мнение.
Он был очень доволен.
Вот тебе и вся история об Оле-Лукойе! А вечером пусть он сам расскажет
тебе еще что-нибудь.

@темы: Сказки

---

Предновогодняя уборка!Украшаю свою комнату.Развесила гирлянды и дождик.Такая красатень!Осталось прибрать в шкафах,на шкафах я уже вытерла.Вытерла стекла.Устала.

---

Считается,будто человек волен идти куда вздумается.Считается,будто он свободен...И никто не видит,что мы на привязи у колодцев,мы привязаны,точно пуповиной, к чреву земли.Сделаешь лишний шаг - и умираешь.

Мне странны пассажиры пригородных поездов- воображают,будто они люди,а сами,точно муравьи,подчиняются привычному гнету и даже не чувствуют его.Чем они заполняют свои воскресенья,свой жалкий,бессмысленный досуг?
Меня не возмущают те,кому больше по вкусу кабацкая музыка.Другой они не знают.Меня возмущает содержатель кабака.Не выношу,когда уродуют людей.
Ни о чем не жалею.Я играл-и проиграл.Такое у меня ремесло.А все же я дышал вольным ветром,ветром безбрежных просторов.
Кто хоть раз глотнул его,тому не забыть его вкус.Не так ли,товарищи мои?И суть не в том,что бы жить среди опасностей.Это всего лишь громкая фраза.Тореадоры мне не по душе.Я люблю не опасности.Я знаю,что я люблю.Люблю жизнь.

@темы: Экзюпери, Книги, Мысли вслух

---

ААААААААААААААА!Я всех-всех-всех поздравляю!!!!!!Сегодня католическое Рождество!Мы сегодня не празднуем,но в Америке и других католических странах устраивают целые пиршества))Ну чё,всем счастья желаю!


А у нас все еще впереди!Правда снег почти растаял.

---

Новый год не чувствуется.Усталость жуткая.Хочу спать.Так.Я пошла спаааать....Ой,не,просто лежать и читать с закрытыми глазами!

---

---

Крик твоей души... Помоги мне.

Помоги мне. Я потерялась. Ты теряешь себя, и теряешь меня. Загляни в себя. Ну же, не бойся! Загляни в душу. Ты не почувствуешь боли. Твоя душа - это ты! Она не может принести боли! Не обожжет. Не бойся быть таким, какой есть. Просто поверь в себя. Поверь, и ты сможешь стать тем, кем хочешь. Все только в твоих руках. Стань немножко смелее. Рискни! Соверши свой безумный поступок. Присмотрись! В мире много красок помимо серого. Найди себя! Помоги мне вернуться...Не теряй себя.

Пройти тест

---

Да здравствуют КАНИКУЛЫ!